Мальчику потребовалась помощь врачей, помимо перелома, у него диагностировали сотрясение мозга.
В Петергофе во время школьной драки одноклассник сломал скулу 12-летнему сыну депутата Виталия Милонова.
Как рассказал сам политический деятель журналистам, хулиганистый сверстник не в первый раз задирал его ребенка, но в этот раз получил отпор — и произошла драка.
Известно, что Милонов-младший оказался в больнице в состоянии средней тяжести, у него также диагностировали сотрясение мозга и черепно-мозговую травму.
«Каждый день видела что делают мои одноклассники, но молчала», про травму свидетеля
У нас в классе есть девочка. Над ней все издеваются. В раздевалке прячут вещи, в столовой садятся подальше от нее. С ней общаются только несколько человек, и я. Придешь в школу утром, и тебя ждет какая то неприятность.
Девочки хихикают за спиной, общаются друг с другом в закрытой группе ватсап, в которую меня не включили. Каждый день видела что делают мои одноклассники, но молчала. Я не хотела стать следующей … Аня, 11 лет.
Травля в детском коллективе всегда была распространенной темой. В каждом классе находится какой-нибудь агрессор, которые окружен «свитой», теми, кто поддерживает и участвует в травле.
Обычно агрессором становится тот, кто хочет стать влиятельным, значимым. Они с помощью силы демонстрируют власть. Часто это несчастные и травмированные дети, с трудностями в семье, пытающиеся реализоваться хоть в какой то сфере.
В процессе буллинга присутствуют еще жертва и наблюдатели. Жертвой может стать любой. Но в группе риска обычно замкнутые, неуверенные, тревожные дети. Наблюдатель как правило не вмешивается в конфликт, лишь смотрит со стороны.
В основном при разборе конфликта в школьной системе уделяется внимание агрессору и жертве. Но другие дети, которые весь период наблюдали за ситуацией, испытывают не меньше страха и злости. Часто они остаются наедине со своими переживаниями.
Свидетели чувствуют фоновый страх и напряжение в коллективе. Они боятся за себя, за жертву, но не предпринимают активных действий. Им неизвестно сколько все это будет длится, когда закончится и страх может перерасти в тревогу.
Еще одно болезненное чувство, которое испытывает наблюдатель это беспомощность. Дети, которые не имеют ощущения контроля над своей жизнью, не могут обрести покой и уверенность.
Их мучают мысли «я ничем не могу помочь», «я ничего не могу сказать». Беспомощность делает детей чувствительными и ранимыми, они остро реагируют на любые маленькие неприятности.
Иногда дети чувствуют вину из-за своих бездействий. Начинают себя ругать и гадать «что случилось бы, если бы я все рассказал». Они сомневаются в себе.
На все эти переживания тратится много энергии. Вместо того, чтобы направить свои ресурсы на учебу или на другую продуктивную деятельность, ребенок расходует на волнения.
Чувствуя свою вину, дети могут бессознательно себя «наказывать». У них бывают головные боли, спазмы в животе, случайные травмы по неосторожности и другие психосоматические нарушения.
Тем самым ребенок как бы оправдывается и пытается искупить свою вину «мне тоже плохо, не только тебе, я тоже страдаю».
Если у ребенка появляется чувство гнева на происходящие события, то это вполне здоровая и естественная реакция. Злость сигнализирует нам о том, что то не так.
Но злость входит в социально неодобряемые эмоции. Часто дети просто боятся проявить чувство враждебности. Ведь «хорошие девочки/мальчики не ругаются, так себя не ведут».
Свидетели нуждаются в поддержке родителей и учителей. Именно они могут помочь остановить травлю. Потому что они могут стать на сторону жертвы и не допустить продолжения издевательств. Важно учить детей не быть безразличными.
Чем больше защитников и неравнодушных людей в коллективе, тем ниже вероятность проявления буллинга. Если агрессор видит, что ему могут дать отпор, то он не сможет реализовать свою потребность в самоутверждении.
Через полгода регулярных занятий с психологом Аня наконец смогла возмутиться на одноклассниц и сказать «не надо так делать, мне это не нравится». Мама в свою очередь, тоже проделала огромную работу.
Раньше она не принимала во внимание мнение дочери. Ей было удобно иметь послушного ребенка, который редко злился и ругался. Мама стала поддерживать Аню в проявлении эмоций.
«Если ты злишься, это нормально. Злость помогает меня защищать и понять, где нарушаются мои границы» — эти две главные мысли помогли пережить травму свидетеля.